23.06.2022

К 210-летию Отечественной войны 1812 года: вторжение Наполеона в Россию глазами очевидцев событий

210 лет назад началась Отечественная война 1812 года. 24 июня (12 по старому стилю) войска Наполеона пересекли реку Неман, развязав войну между двумя коронами – французской и российской. Эта война стала одним из самых ярких и значительных событий нашей истории.

Президентская библиотека посвятила этим героическим дням обширную коллекцию «Отечественная война 1812 года». Особого внимания заслуживает раздел коллекции «Источники личного происхождения». Входящие в него материалы – письма, воспоминания, записки и документы – позволяют узнать об отношении к событиям тех дней их непосредственных свидетелей. Как написал подполковник артиллерии Илья Радожицкий в «Походных записках артиллериста с 1812 по 1816 год» (1835), «…пусть, в счастливый час, являются записки участников. Каждый из нас смотрел на происшествия своими глазами и мог заметить то, что другой упустил из вида».

Обстановка на западных границах России весной 1812 года была сложной и напряжённой. Все отмечали сосредоточение значительных сил французов близ наших границ, но некоторые, как, например, государственный деятель и дипломат генерал Алексей Ермолов, оставивший свои «Записки…» о войне 1812 года (1863), считали, что слухи о возможной войне были ложными. Напротив, генерал граф Леонтий Беннигсен в «Письмах о войне 1812 г.» (1912) писал, что «не первый пушечный выстрел обнаруживает нападающего врага». Нарушения Наполеоном Тильзитского мира, его «необычайные военные приготовления» рядом с Россией можно было считать объявлением войны.

При этом многие, и рядовые, и военачальники, были сторонниками нанесения по противнику упреждающего удара. Солдаты с нетерпением ожидали похода за границу, чтобы, как писал Илья Радожицкий, «ударить на француза по старой привычке», а в сборнике историка, академика, генерал-лейтенанта Николая Дубровина «Отечественная война в письмах современников. (1812–1815 гг.)» (1882) помещено письмо от 20 июня князя Петра Багратиона императору Александру: «…Прикажите нам собраться у Гродно и нанесть удар врагам. <…> Ты с нами, а Россия за нами. Прикажи, помолясь Богу, наступать…»

Наполеон напал первым. В ночь с 24 на 25 июня 1812 года, во время бала в загородном доме Беннигсена близ Вильно, император, по словам Алексея Ермолова, получил тайное известие от приехавшего из Ковно чиновника, и «разгласила молва, что французы перешли Неман». В письме, которое приводится в сборнике «Отечественная война…», министр полиции Александр Балашёв, находившийся в Вильно, по Высочайшему повелению государя уведомляет московского генерал-губернатора графа Фёдора Ростопчина, что «…французския войска, несмотря на скромную терпеливость нашу, вчерашний день зачали вторгаться в пределы наши, переправясь около Ковны», и начались военные действия.

Через несколько дней Ростопчин ответил Балашёву: «…Не знаю примера, чтоб известие о войне с сильным и опасным неприятелем произвело всеобщее удовольствие. <…> Ведь Александр Павлович за себя да за нас идёт на войну – вот что все говорят, вот что все думают, и от сего желали все войны и ей обрадовались».

О любви россиян к Отечеству свидетельствуют и другие документы тех лет. Рафаил Зотов в «Рассказах о походах 1812-го и 1813-го годов прапорщика Санктпетербургского ополчения» (1836) писал: «…Очевидцы помнят эти великие, эти святые дни, когда и жизнь, и имущество почитались не собственною принадлежностию, но достоянием отчизны, оскорблённой дерзким нашествием иноплеменных».

Ещё 15 июня вышел Высочайший рескрипт, в котором император призвал верноподданных, «в различных их сословиях и чиносостояниях, к принятию участия в мерах и усилиях», необходимых для сохранения благосостояния империи. Как следует из письма императора графу Ростопчину, «благородное российское дворянство, <…> равно и другие сословия, достохвальным примером таковым одушевляемыя, с готовностию вняли сему призванию…» Некоторые губернии поставили лошадей для артиллерии, в других содержались войска, третьи cнабжали вновь формируемые полки амуницией и продовольствием. Александр предложил всем сословиям Московской губернии «собрать добровольными от достояния их приношениями сумму, миллион рублей составить могущую…». 2 июля Ростопчин писал Балашёву, что ему легко удалось «при теперешнем расположении умов исполнить волю государя и собрать миллион рублей с двух первых сословий, не касаясь ни до уездного купечества, ни до мещан».

То же происходило и в Петербурге. Рафаил Зотов рассказывает: «В это время явился манифест о составлении ополчения. Всё взволновалось, всё бросилось к оружию. Государь потребовал по четыре души со ста – с.-петербургское дворянство объявило, что даёт по десяти и снабжает их оружием, провиантом и жалованьем на первые месяцы».

26 декабря, измученные боями и морозами, остатки полумиллионной французской армии отступили на территорию Польши. Менее чем за 6 месяцев армия Наполеона, наводившая страх на всю Европу, была практически уничтожена. Эта победа вызвала рост международного престижа страны и самосознания русского народа, благодаря которому война с Наполеоном с самого своего начала по праву считается отечественной.